12 номер «Детских чтений» посвящен 100-летию Октябрьской революции.

 Общепризнанная концепция советской детской литературы принадлежит Самуилу Маршаку: «Нельзя жить только наследством, как бы велико оно ни было. Мы должны сами создавать свой нынешний и завтрашний день — новую литературу, которая полно отразит наше время и даже заглянет далеко в будущее». Маршак неоднократно говорил о новых авторах, новых темах, новых героях — о новой «большой литературе для маленьких». Такая контрастная история детской литературы, четко разделенная на «тогда и теперь» демаркационными событиями 1917 года, в течение всего советского (и постсоветского) периода некритично воспроизводилась в отечественных и зарубежных исследовательских работах и учебниках для высшей школы.

В построении истории детской литературы ХХ века стала традиционной периодизация «до революции» — «после революции»: статья Кормчего 1918 года постулируется как рубикон между старой и новой литературами, послереволюционное сообщество «передовых» детских писателей конструируется как команда единомышленников «Горький + Чуковский + редакция Маршака». В целом, литературный процесс для детей второй половины 1910–1920-х годов описывается в терминах противостояния традиций, преодоления старых тем и жанров, перелома в индивидуальном творчестве и т. п.

На наш взгляд, эта концепция нуждается в проверке. Конечно, невозможно отрицать, что после революции поменялся состав авторов, возникали и исчезали издательства и издания, какие-то произведения были запрещены, а какие-то каждый год переиздавались, пришли новые иллюстраторы, обновился тематический и сюжетный диапазон литературы, появились новые типы героев, и т. п. Однако неясно, в каких формах и когда произошел (и произошел ли вообще?) перелом между досоветским и советским периодами развития детской литературы? Коснулся ли он преимущественно организации литературного процесса или изменил само качество литературных текстов? Можно ли говорить о стадиях развития русской детской литературы или стадиальный подход упрощает историческую картину ее эволюции?

Предлагаем поразмышлять над следующими вопросами:

1) Произошел ли разрыв литературной традиции в 1917 году? Если произошел, то в чем он проявлялся и каким образом протекал? Можно ли предложить неконфликтную модель изменений, произошедших в 1910–1920-е годы в детской литературе?

2) Что имели в виду критики 1920-х годов, говоря о дореволюционных традициях в детской литературе? Что, на Ваш взгляд, можно считать новаторством в детской литературе 1920-х – 1930-х годов, а что является развитием дореволюционного этапа?

3) Оказались ли в новых исторических условиях забыты эксперименты в детской литературе начала 1910-х годов? Были ли предложены принципиально новые формы?

4) Как проявлялись модернизм и авангард в детской литературе 1910 – 1920-х годов? Явилась ли революция причиной постепенного вытеснения модернизма в 1920-е годы? Чем обусловлена судьба авангарда в советской детской литературе?

5) Можно ли рассматривать 1920–1930-е годы как период деградации/взлета детской литературы?

6) Каковы траектории историй творчества детских писателей, иллюстраторов, начинавших в дореволюционную эпоху, а потом продолжавших «при советах» или в «зарубежье»?

7) Как развивается детская литература в других странах в сходных исторических условиях революционного переворота? Можно ли говорить о каких-то общих закономерностях?