Третий том насыщенной, временами безумной, невероятно богатой событиями и свершениями биографии Стивена Фрая. В Англии, где эта книга вышла год назад, она вызвала как ажиотаж, так и нездоровые волнения в прессе, королевской семье, мире шоу-бизнеса и среди публики. А все потому, что Фрай остался верен себе - он предельно честен и откровенен, и если кое-где путается в показаниях, то исключительно по забывчивости, а не по злому умыслу. Третий том охватывает период зрелости - время, когда Фрай стал мегазвездой, но еще не устал от жизни. И это самый скандальный период его жизни - стимулирующие препараты, секс и депрессия составили три кита, на которых держались жизнь и творчество национального достояния Британии. И Фрай ничего не утаивает, выкладывая все как на духу. Ему есть, что рассказать о конце 1980-х и начале 1990-х, хотя, возможно, некоторые могут счесть его рассказ немного сумбурным. Но пока автор перескакивает от темы к теме, какая-то хронология образуется сама собой. Разумеется, не обошлось без анекдотов того или иного рода. Поклонники Фрая встретятся с друзьями и близкими Фрая, знакомыми по первым томам мемуаров: Хью Лори, сестрой Джо, Беном Элтоном, Эммой Томпсон и многими другими звездными персонами. Приготовьтесь к невероятным взлетам и падениям вместе с одним из самых обаятельных, остроумных и просто умных людей нашего времени. "Экстраординарный, нежный, обаятельный, ловко манипулирующий всем и вся и неизменно погружающий в состояние чистого восторга". Guardian "Дело мое - весьма, впрочем, далекое, как я полагаю, от божественной комедии - состоит в том, чтобы стать Вергилием ваших Данте и провести вас так прямо и мягко, как мне удастся, по кругам моего личного ада, чистилища и рая". Стивен Фрай "Любовь пришла и ударила меня в лицо с такой силой, что я и по сей день страдаю головокружениями и размягчением мозга. Я распростерся на ринге, признал себя побежденным и, опустившись на дно морское, позволил ракушкам лепиться к моей гниющей палубе, - если вы простите мне смешанную метафору. Впрочем, настоящая жизнь становится порою столь сложной, что чистая, не смешанная метафора утрачивает всякую убедительность". Стивен Фрай "Ослепительный, захватывающий дух, виртуозный… Никаких пышных эпитетов не хватит, чтобы описать приключения этой сложно устроенной души". Mail on Sunday "Замечательная книга - забавная, остроумная, едкая, добрая и поразительно откровенная. А ну да, сплетен тут предостаточно, самого ужасного толка самых ужасных сплетен". The Times "Однозначно самая остроумная, интеллектуальная и откровенная книга этого года". Sunday Telegraph "Вряд ли когда-либо была написана автобиография более откровенная и шокирующая". Daily Mail "Итак, мне следует подумать о том, как представить вам третье издание моей жизни. Должен признать, что написание этой книги было поступком таким тщеславным и нарциссическим, какой только можно вообразить: третий том истории моей жизни? Существует множество вполне пригодных для чтения однотомных биографий Наполеона, Сократа, Иисуса Христа, Черчилля и даже Кэти Прайс. Так какое же право имею я утомлять публику еще одним потоком анекдотов, автобиографических сведений и исповедальных признаний? Первый написанный мной том содержал воспоминания о детстве, второй - хронику университетской жизни и удачного стечения обстоятельств, которое позволило мне начать карьеру актера и сочинителя, а также замелькать на радио и телевидении. Между концом второй книги и вот этой самой минутой, в которую я набираю данное предложение, залегло больше четверти века, я провел это время бестолково снимаясь на телевидении и в кино, выступая по радио, сочиняя то да се, влипая в те или иные неприятности и обращаясь в типичного представителя умалишенных, твиттеристов, гомосексуалистов, атеистов, неприятнейшей всепролазности и любых иных качеств и явлений, какие приходят вам в голову, когда вы меня видите. Я исхожу из предположения, что, открывая эту книгу, вы уже более-менее знаете, кто я такой. И прекрасно понимаю, - да и как может быть иначе? - что, если человек пользуется известностью, люди должны как-то к нему относиться. Есть те, кто меня на дух не переносит. Я хоть и не читаю газет, и не подвергаюсь оскорбительным нападкам на улицах, но достаточно хорошо знаю, что среди британской публики и, осмелюсь сказать, публики иных стран, немало людей, которые считают меня кичливым, назойливым, лживым, самодовольным, себялюбивым, псевдо-интеллектуальным и нестерпимо действующим на нервы: черт знает кем. И мне понятно, по какой причине. Есть и другие - люди, которые чаруют и смущают меня бурными восторгами на мой счет, осыпают меня хвалами и приписывают мне качества без малого божественные. Я не хочу, чтобы эта книга получилась чрезмерно застенчивой. Мне есть что сказать о конце 1980-х и начале 1990-х, хотя, возможно, вы сочтете мой рассказ бессвязным. Надеюсь, что, пока я буду перескакивать от темы к теме, какая-то хронология образуется сама собой. Разумеется, без анекдотов того или иного рода мне обойтись не удастся, но рассказывать вам о частной жизни других это не мое дело, я могу говорить только о своей. Что касается жизни правильной, организованной, тут я считаю себя человеком несведущим. Возможно, потому я и впадаю в непростительный грех гордыни, предлагая миру третий том моей автобиографии. Может быть здесь, в этих дебрях слов я и отыщу мою жизнь - отыскать ее вне дутого предприятия, которое именуют писательством, мне пока что не удалось. Я, клавиатура, мышь, экран и ничего больше. Ну еще перерывы на черный кофе, посещения уборной да время от времени твиттера и электронной почты. Я могу заниматься этим часами и в полном одиночестве. В таком, что, если мне все же приходится снимать телефонную трубку, голос мой нередко оказывается хриплым, каркающим, поскольку я много дней ни с единой живой душой не разговаривал. Ну-с, и куда ж нам отсюда плыть? Давайте посмотрим". Стивен Фрай