В научном творчестве автора тесно сплелись интересы в области философии, богословия, истории естествознания и техники, краеведения, эстетики и древнерусской книжности. Одна сфера знания становится для него ключом к другой, но доминанта пребывает неизменной: единство жизни и разумения, знания и веры, вселенский смысл конкретного земного бытия, непрерывность духовной традиции. В книге рассмотрены религиозные истоки кантовской «разумной веры» и ее восприятие западными философами и русскими богословами; необычно развернута тема «богословие» и «наука», понимаемая в первую очередь как экспериментальное естествознание: на фоне эволюции классификации наук выявляется связь «богословия электричества» и русского космизма, оптики физической и интеллектуальной; рефлексия над выразительными формами церковной жизни, критические суждения об иконописных сюжетах и стилях вызывают на размышления о «границах Церкви»; мотивы религиозной антропологии обнаруживают живейшую связь с социальной философией и кри ...