Гаутама Будда пришел в деревню. На краю была река, и несколько детей играли на песке - они строили замки из песка и были очень серьезны. Если кто-то ломал чужой замок, они кричали и сердились друг на друга. Затем солнце стало садиться, и матери стали звать их: 'Идите домой, пора ужинать'. И все они начали прыгать на своих же замках - тех самых, которые они строили и отстаивали, чтобы их никто не сломал. Они прыгали на них, а потом ушли, не оглядываясь - просто ушли домой. Будда сказал ученикам, бывшим с ним: 'Жизнь не слишком отличается от этого'. Вся ваша серьезность - по поводу замков из песка... Вы сами оставите их однажды, растопчете их и даже не оглянетесь. Дзен не слишком серьезно относится к вашей жизни, он принимает ее игриво, словно мы - дети, играющие на берегу моря, которые собирают ракушки, цветные камешки, строят дома на песке. Наша жизнь - не больше, чем это, это не нечто серьезное. Ошо, известный также как Багван Шри Раджниш - просветленный Мастер нашего времени, 'Ошо' означает 'подобный океану', 'Благословенный'. Эта книга содержит два цикла бесед из серии 'Великие мастера дзен': по притчам Мастера Нансена и по притчам его ученика Мастера Джошу. Нансен заставил дзенских монахов работать. Он говорил им: 'Вы не должны быть нищими. Если вы не работаете один день, на следующий день не ешьте. Работайте сегодня - только тогда вам будет позволено есть завтра'. Это было очень ново, и общество было очень сердито на Нансена, потому что общество всегда предоставляло монахам пищу, одежду и другие удобства. У него был очень революционный характер. Никаких нищенских чаш, потому что в его монастыре есть только императоры, а не нищие! Саньясин не должен паразитировать на обществе, он должен стать независимым. Нансен сказал: 'Несколько часов сидячей медитации, несколько часов трудовой медитации. Зачем ходить, если вы можете работать? Работа будет для вас достаточным упражнением, она изменит облик саньясина. Всего три-четыре часа работы... и превратите эту работу в медитацию. Когда вы работаете, работайте настолько тотально, чтобы забыть весь мир, чтобы оставалась только работа, не было даже вас, вы тоже ушли, забыты. И тогда работа становится великой медитацией, великой трансформацией'.