Чтобы увидеть летающую архитектуру, заметить, понять и доказать ее врожденную способность к взлету и парению в невесомости, потребовались напряжение всех моих сил. Приобретение знаний, выходящих далеко за пределы профессии, мобилизация опыта предшественников - одним словом, на это ушла большая масть жизни. Прямого пути не было, потому что сама цель прояснялась по дороге. Были прорывы, как откровения, немало и тупиков, срывов, ошибок и непостоянства Единственное, что оставалось неизменным, — желание дойти до сути. На первый взгляд, много случайного и путаного и вроде бы без всякой логической последовательности. Но теперь вижу и понимаю, что иначе и не могло 6ыть. Чтобы для всех явно «абсурдная», беспрецедентная идея обрела реальную плоть и кровь, стала доказательно неопровержимой наперекор всему, что было написано о самом актуальном и таинственном искусстве, нужны и важны были многообразные и внешне, казалось бы. несвязанные между собой факты и события личной жизни автора. Собственно говоря, сама идея и этот необычный ракурс архитектуры, так властно и надолго захва тивший мое воображение, нет-нет, а обозначался в её истории и даже проскальзывал в работах некоторых исследователей. Однако признакам, иногда выдающим его присутствие, придавался другой смысл, возможно родственный, но не высвечивающий происхождение и проявление того, что я называю потенцией полета и парения. Идея, перерастающая в концепцию, и ее воплощение в проектах созревали постепенно, неприметными приобретениями, догадками и прозрениями. Всё это откладывалось в сознании и в итоге, как мне кажется, сложилось в единое целое. Теперь я начинаю понимать, что всё или почти всё, что я делал, и всё, что происходило со мной и в пределах моей видимости, ложилось в строку. Я все время продвигался прямо или галсами в заданном не мной и помимо меня направлении Язык архитектуры известен со времен Витрувия - это хрестоматийно и обычно не обсуждается. Её тексты бесконечно перечитывались и на все лады истолковывались историками. Но есть подтекст, не сразу заметный, тайный, недооцененный, выпадающий из поля зрения исследователей, архитектурных текстологов. Смысл этого подтекста связан с идеей летающей архитектуры. Как и почему я обнаружил существование этого подтекста, методологически трудно объяснить. Да это при всём моем желании и не получится. Но, наверное, проще, да и вернее рассказать о фактах, событиях и обстоятельствах, предшествующих результату - итоговой проясненной подлинности Поэтому я думаю, что события и некоторые подробности моей биографии, будто бы необязательные и не относящиеся к заявленной идее (прочтению скрытого смысла самого древнего из искусств), на самом деле могут помочь её восприятию, как он» были полезны и мне.