Никто в России не сделал так много для становления символизма, для открытия и реализации принципиально новых пластических идей, как Михаил Врубель. Ему удалось завершить немногое. Слишком часто его гордые замыслы ломались о реальность, как тело Демона о каменистую землю. И все же он в `воистину жестокий век` жил воспоминаниями о золотом веке и надеждой на его возвращение. Только для собственного времени он не сумел стать своим. Суровая к художнику судьба оставила потомкам достаточно скупое наследие. Но оно столь значительно и столь долговечно прежде всего потому, что изначально обращено в будущее.