«Поезд идет почти бесшумно. Двери купе прозрачные, за ними – темно-красная в черную крапину ковровая дорожка, потом бежевая, как в самолете, стена, и в ней окно наподобие иллюминатора, только гораздо шире. Мы словно разгоняемся по взлетной полосе, только не взлетаем, и будем разгоняться так до самого Питера. Я сижу у самой двери, хотя мое место у окна, но там жарко, последнее осеннее солнце слепит глаза, не в силах уже подняться высоко над горизонтом…»