«… Тут жандармерия перешла в атаку на армию:— Дорогой Иван Антонович! Время-то сейчас трудное… В Европе — смуты, волнения, — Мерзляев перешел на шепот, — кое-где баррикады. Вредные идеи — они в воздухе носятся. Там выдохнули, здесь вдохнули… На кого государю опереться? Кому доверять? Только армии… Но, как говорится, доверяй, но проверяй…— Ну, вы мой полк не марайте! Мои орлы не дураки! Газет не читают, книг в глаза не видели, идей никаких не имеют!— Не надо перехваливать, Иван Антонович… Вот, например, получен сигнал: некий корнет Плетнев в одной компании вольнодумно высказывался.— Да мало ли что спьяну сморозил?! Все болтают.— Болтают все, — глубокомысленно заметил Мерзляев. — Не на всех пишут… А вот поставим его лицом к лицу с бунтовщиками — и сразу будет ясно, что за человек. Спьяну болтал или нет.— Я за Плетнева ручаюсь как за себя!— Дорогой Иван Антонович, — грустно сказал Мерзляев, — такое время — ни за кого ручаться невозможно… Вот, послушайте… Вроде бы птички Божии, а что позволяют. — Он свистнул, и попугаи немедленно отозвались: «Царь-дурак…», «Царь-дурак…», «Дурак!», «Долой самодержавие!»Лицо полковника перекосилось. Мерзляев тоже несколько изумился новой формулировке попугая.— Вот такие настроения витают не только в обществе, но и в природе! — подытожил Мерзляев, радуясь тому, что жандармерия в который раз одержала победу над армией. …»