Предок у Дмитрия Горчева и Венедикта Ерофеева общий: оба вышли из "Переписки с друзьями". Которую нашли на советской помойке, извлекли из осклизлых объедков, всю в пятнах жира и плесени. Ерофеев отмывал пафос водкой, вообще каким попало алкоголем. Горчев - перевел на язык бомжей. Главное - к нему перешел этот, не побоюсь произнести, божественный дар- сталкивать самые заурядные слова так внезапно, что скорость ума доставляет наслаждение почти физическое. Казалось бы - автор от нечего делать несет неприличный вздор, - а получается чистейший, девяностоградусный смех сквозь что-то такое невидимое - не сквозь слезы, конечно, а так, немного больно. Вроде как жаль чего-то. Или кого-то. Человека, условно говоря. Противного, впрочем, до предела. Особенно когда лезет на глаза, суется с разговорами, стучит в стенку - одним словом, когда возникает. Когда красуется, гордится и чванится. Тут автор - или кто-нибудь другой - тычет его лицом в унитаз, повторяя: смирись, гордый человек! Журнал "Звезда"