Бедную героиню пани Хмелевской — Катажину Лехницкую продолжает швырять из девятнадцатого века в двадцатый и обратно. Туда-сюда, туда-сюда, голова кругом идет. Только привыкнешь разгуливать чуть ли не голышом, как снова оказываешься в девятнадцатом веке, и опять влезай в корсеты и бесчисленные нижние юбки, от которых и задохнуться недолго. А тут еще подлый убийца так и норовит пакость подстроить, и плевать ему, какой век на дворе, — злодеям в любом столетии вольготно. Так же как и влюбленным. Правда, в двадцатом веке нравы попроще — раз-два, и ты уже замужем за любимым, а в девятнадцатом все иначе — долгие разговоры, бесконечные церемонии, приличия опять же надо соблюдать. Но если ты скачешь из столетия в столетие как кузнечик, волей-неволей запутаешься, где какие нравы царят. И начнут на тебя косо посматривать, не дай бог упекут в веселый дом.Словом, забот у Катажины Лехницкой полон рот — со столетиями сплошная путаница, только успевай переодеваться, коварный убийца так и норовит отправить на тот свет, нотариусы над душой стоят, а сердце стремится соединиться с любимым...