Один бог знает, как там - в Афгане, в атмосфере, пропитанной прогорклой пылью, на иссушенной, истерзанной земле, где в клочья рвался и горел металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно было устлать поле, где бойцы общались друг с другом только криком и матом, - как там могли выжить жен-шины; мало того! Как они могли любить и быть любимыми, как не выцвели, не увяли, не превратились в пыль? Один бог знает, один бог...