Три года назад мне случилось написать книгу "Смерть приходит по Интернету", в которой в общедоступной форме было рассказано о преступлениях, которые тайно совершаются в домах новых русских банкиров. В чем я сейчас глубоко раскаиваюсь. Не потому, что книга вышла плохой. И не потому, что она якобы стала популярным учебником для всевозможных мерзавцев и душегубов. Отнюдь, не вышла и не стала. Однако в силу плачевного состояния отечественной мысли эта книга была встречена не только читателями, но и критиками с каким-то нездоровым ажиотажем.
Дело дошло до того, что практически все толкователи, являющиеся посредниками между автором и читателем, признали сей труд лучшим моим произведением. С чем я категорически не согласен! Поскольку отношусь к тому разряду писателей, для которого социальность и общественная актуальность не являются самоцелью, а лишь используются в качестве одного из вспомогательных материалов, позволяющих придать законченному произведению, что называется, товарный вид.
То есть искать в той злополучной книге хоть какие-то признаки реальной жизни столь же бессмысленно, как дрессировать дождевых червей или возбуждать уголовный процесс против памятника Дзержинскому, что покоится на задворках Центрального дома художников. Суета сует.
Поэтому радостные восклицания критического цеха по поводу того, что в "Смерти, приходящей по Интернету" показана галерея типажей, у которых полностью отсутствуют такие качества, как мораль и нравственность, не только беспочвенны, но и спровоцированы низменным чувством. Это чувство можно охарактеризовать как радость по поводу того, что у новых русских ничего этого нет, а вот у них, у критиков, всего этого в избытке. Однако это не так. Морали и нравственности сейчас нет ни у кого из тех, кто не удалился в пустынь и не питается кореньями. Нет не только у новых русских, но и у гневных критиков, и у поучающих писателей, и у всеядных читателей. В том числе нет и у автора данного произведения. Поэтому не будем!
Не будем еще и потому, что гильдия отечественных критиков, обладающих неисчерпаемой духовностью, раздает налево и направо в качестве литературных премий деньги новых русских, которые якобы живут, руководствуясь лишь условными и безусловными рефлексами.
Однако на этом, на затаптывании в грязь всех моих предыдущих произведений при помощи "Смерти, которая - блин! - приходит по Интернету" дело не закончилось. Богатые люди стали искать со мной встречи. Но не только для того, чтобы взять автограф или поразить художествами выписанного из Европы повара. Все они страстно хотели быть описанными мной в новой книге. Недолго мне удавалось оставаться непреклонным, ссылаясь на занятость и исчерпанность темы. Сломался я довольно быстро, когда размер предлагаемых мне гонораров превысил сумму, которая способна обеспечить достойное существование трех поколений моих потомков.
Получив согласие, хитроумные соискатели тайной славы тут же, не сговариваясь и даже не зная о существовании друг друга, выдали мне авансы. Что полностью отрезало все пути к отступлению, ибо киллер для какого-то, хоть и модного, писателя стоит гораздо дешевле. К тому же предусмотрительные мои клиенты выдали авансы, опять же не сговариваясь, фальшивыми купюрами, а возврата, вероятно, потребуют настоящими.
В заключение необходимо сказать несколько слов о механике данного произведения, именно механике, поскольку, как уже успели убедиться читатели моей самой ненавидимой мной книги, искать в нем психологизм абсолютно бессмысленно. Во-первых, по настоятельному требованию заказчиков все имена я изменил до неузнаваемости. Во-вторых, описал все события по памяти и по собственному разумению, так как не в полной мере владею знаниями о способах современной отечественной коммерческой деятельности, а также не обладаю способностью читать мысли собеседников. Что они мне рассказали, то я добросовестно и отработал. Вполне честно и беспристрастно, как обычно использовав максимум авторского произвола.
Автор