Значит так. Книжка эта — диалог, триалог, квадролог. Автор не описывает события, а непосредственно участвует в них. Все — в «реальном времени». Злые мужские разговоры, очень подлинные, жестко закодированные разговорными матрицами, матом-перематом и эмоциями. Все что происходит зафиксировано расширенным алкоголем сознанием и зафиксировано четко. Через край хлещет застарелая ненависть к «несправедливости» (а где, кто и когда видел СПРАВЕДЛИВОСТЬ?). Эмоциональная память, не подводит автора ни в одной, даже самой мелкой детали. Этот знаменитый «писательский прищур» выхватывает из жизни абсолютно архетипичных персонажей. И каждый из нас, живший в разыгранных мезансценах и декорациях, помнит, что в плацкартном вагоне каждого поезда Питер-Москва рассуждал о жизни точно такой Тарасов (Иванов, Сидоров), сосредоточенно и неспешно сдирая стальным желтым ногтем с бутылки водки ее белую кепочку. Да, книга «Пьяные саги» пронизана ненавистью. Но как сквозь толстое захватанное стекло холодного поездного тамбура, выхватывает взгляд отчаявшегося «homo soveticus» наивные, неброские, но настоящие города и веси, где худо ли бедно ли, но живет и искренне верит «во все хорошее» — несгибаемое это «население». Вечная тайная война русских с собственным государством, с его вельможами и опричниками — тема многих современных произведений. Книга Тарасова не «еще одна такая», а оригинальное, эмоциональное, мастерски выстроенное произведение. Никто из взявших в руки эту книгу, не закроет ее, не испытав ощущения пустоты в солнечном сплетении. Так чувствует себя человек, когда стоит над бездной.