Он поднес и прижал ей к лицу тряпку смоченную растворителем. Несколько секунд перед окончательной потерей сознания потрясли Лену странными видениями необычного пространства, удивительного не столько видом, сколько наполненностью отрицанием любого живого начала и сверхпустотой. Бесконечное и стерильное – она не знала ничего сравнимого с сухим на вкус и ощупь, словно течение электричества в миллиард вольт звуком, окружившем ее. Она очнулась в зале ожидания. За стеклянной стеной – взлетное поле и хвосты самолетов. Лена дрожала и во рту не было слюны. Надо было хотя бы умыться. И взглянуть на свое отражение в зеркале. В туалете она осмотрела лицо, руки, но ничего не поняла и не осознала – поступающая информация обрабатывалась с дикими ошибками. Дальше она недолго шла вдоль автострады и вдоль стриженных кубами кустов. Ей очень хотелось пить. Она верит, что время существует, но его ход имеет значение только для целого, является целым и длится между началом и концом общей и собственной бесконечности. Оставаясь верным слугой науки, невероятным усилием воли заставляет себя сделать запись в карманном блокноте: “Через миллионы лет люди эволюционируют в тонкие дрожащие мембраны. Тяжелые волны, рождаемые генераторами низкой частоты станут питать их тела. Пластиковое тело без имени и пола. Очертания, подчинены стереотипу. Ее пустота, отгороженная от внешнего мира тремя миллиметрами розовой пластмассы составлена из концентрата отрицания. Антипод любой живой твари и всей ее сущности.”