В этот раз Алексей Иванов обратился к фантастике. Бригада лесорубов на вездеходе пробирается по лесным чащобам Урала к заброшенному военному объекту в таинственной горе Ямантау. А мир вокруг — вроде наш, но как-то не совсем... География реальна, однако посёлки и городишки — пустые, заводы — мёртвые, дороги заросли деревьями. И главное — изменился сам лес. Его вегетация искусственно ускорена для добычи древесины, и лес мутировал. Он живёт своей жизнью. Он ополчился на цивилизацию: в его дебрях скрываются чумоходы — обезумевшие машины и люди здесь теряют свою биологическую природу. Впрочем, только ли биологическую?.. Бригады лесорубов не лучше окружающего их мира: они друг другу конкуренты и между ними — война.

Лес расступился, и Митя увидел грандиозные комплексы доменных печей — словно ступенчатые храмы, затерянные в джунглях. На всех ярусах, на переплетениях конструкций торчали ёлочки и берёзки; с массивных балок и площадок свисали корни деревьев и волосатые пласты почвы. Чудилось, домны ухнули в прошлое на столетие, но этого никак не могло быть. Вид индустриального величия, такого сложного в своём предназначении, а теперь бессмысленного, будто забытая клинопись, поражал воображение. Лес, точно океан, топил достижения цивилизации, и казалось, что это распад существования, что простота неумолимо поглощает сложность. Но Митя знал, что на самом деле всё не так. Это не лес вырос на заводе, а многомерность вбирала в себя то, что ограничено лишь тремя измерениями.

Роман «Вегетация» построен по канонам многих жанров. Это роуд-муви — история путешествия, одиссея. Это постап — постапокалипсис. Это дизельпанк в российской глухомани. Это крепкий сай-фай — научная фантастика. Видовое разнообразие антиутопий подобно мутагенному лесу, однако «Вегетация» рассказывает не о том, куда едут герои, а о том, куда идём мы сами.