Два народа на одной земле -- эти слова передают суть конфликта, вспыхнувшего на Среднем Востоке в начале ХХ в. Если отвлечься от осложняющих ситуацию политических факторов, то продолжающееся по сей день противостояние можно объяснить лишь той символической силой, которая таится в обладании землей Палестины. Эта история, столь же древняя, сколь и двусмысленная, сотканная из перипетий изгнания и рассеяния, связывает еврейский народ с землей Израиля.

Это не просто территория, обозначенная на карте.Это земля, постоянно напоминавшая сынам Израилевым об античной славе народа, сконцентрировавшая на себе его ожидания, казавшаяся нереальной, но всегда рождавшая надежды на лучшие дни. Благодаря верности священным текстам, наполненным рассказами о земле Израиля, евреи, долгие века на ней не жившие, сумели, ориентируясь на нее, заложить основы своей продолжающей формироваться идентичности. Однако ни сионизм, ни образование в 1948 г. Государства Израиль не разрушили созданной воображением конструкции.

Пионеры возвращения в Палестину возделали ее плодородную почву, оставили на ней глубокие борозды, но так и не избавились от потребности в мифах, как будто только мифы способны сделать ее более близкой, более осязаемой. Земля Израиля, особо нуждающаяся сегодня в поддержке Священной книги, остается предметом острых споров и объектом вызывающей противодействие колонизации. Но можно ли вести переговоры о символе, если право на обладание каждой пядью земли возведено разного рода экстремистами в ранг непреложной истины?

Именно на этот вопрос пытаются дать ответ Эстер Бенбасса и Жан-Кристоф Аттиас, исследуя связь еврейского народа с землей Израиля с библейских времен до начала периода новейшей истории, с первых шагов сионизма до провозглашения еврейского суверенитета над землей предков и до наступающей сегодня эры "постсионизма" с ее новыми подходами и новыми сомнениями.