Кто этот Йаго, сделавшийся притчей во языцех и универсальным козлом отпущения? Ужас в том, что ответ на этот вопрос предстоит отыскать не только несчастному мавру, но и каждому современнику автора (не Шекспира, а Застырца), который соприкоснется с его новой пьесой, то гомерически смешной, то не на шутку леденящей сердце…