Уже минули десятилетия страстных речей в защиту Фрейда и против него, но и сегодня мы плохо представляем себе, кем был основоположник психоанализа. В последние годы перед исследователями его жизни и творчества открылся целый ряд новых архивных материалов, что само по себе уже является замечательным поводом вернуться к Фрейду. Фрейд – наследник эпохи Просвещения и романтической традиции. Он – и Фауст, и Мефистофель. Свет разума для него превыше всего. Взгляните на Фрейда в то время, когда он жил, на его удивительные коллекции произведений искусства, на его друзей, женщин, детей, на то, как он переживал творческие муки, как страдал он от нежелания перебираться в годы аншлюса из Вены в Лондон. И посмотрите на него в контексте времени сегодняшнего, исходя из тех вопросов, которые ставит перед нами совершенно изменившийся мир. На протяжении последних ста лет фигура Зигмунда Фрейда остается одной из самых неоднозначных: революционер или шарлатан, изобретатель психоанали - за или "сексуально одержимый" субъект… Уже минули десятилетия страстных речей в защиту Фрейда и против него, но и сегодня мы плохо представляем себе, кем был основоположник психоанализа. Французский философ Элизабет Рудинеско в своей книге "Зигмунд Фрейд в своем времени и нашем" — масштабном биографическом исследовании, основанном на вновь открытых архивных материалах, пересматривает жизненный путь философа. Автор утверждает: Фрейд — наследник эпохи Просвещения и романтической традиции. В то время, как большинство европейских ученых основывались в своих исследованиях на изучении фактов и поведения, в своей теории психоанализа Фрейд обращается к литературе и мифологии. Его теория — это коренной пересмотр того интимного, которому дали начало мрачная эпоха Просвещения и черный романтизм, это революция одновременно рациональная и всегда потопляемая подземными потоками миражей, соблазнов, в которой находится место и древнегреческому Эдипу, и шекспировскому Гамлету. Элизабет Рудинеско: "В этой книге, разделенной на четыре части, пойдет рассказ о жизни амбициозного человека, выходца из династии еврейских ком - мерсантов Восточной Галиции, который — во все долгое и неспокойное время распада Центральных держав, Первой мировой войны, экономического кризиса, триумфа нацизма — позволил себе роскошь одновременно быть образованным консерватором, стремящимся к изучению пола, чтобы лучше контролировать его, дешифровщиком загадок, внимательным наблюдателем за животными, другом женщин, стоиком и адептом античности, "разрушителем" иллюзий, наследни - ком немецкого романтизма, подрывателем устоев, но вместе с тем и, может быть, особенно, венским евреем, реформатором иудаизма и общностной идентифика- ции, искренним приверженцем греческой трагедии (Эдип) и, в одинаковой мере, шекспировского театра (Гамлет). Всецело посвятивший себя самой строгой науке того времени — психологии, он употреблял кокаин, чтобы вылечиться от неврастении, и в 1884 году открыл, как ему казалось, его целебное влияние на пищеварительную систему. Он отважился изучать мир иррационального, мир сновидений, полагая себя участником той же борьбы, которую вели между собой Фауст и Мефистофель, Иаков и ангел, затем по образцу платоновской республики основал кружок, увлек за собой последователей, занятых поиском революции сознания". Издание осуществлено в рамках программы содействия издательскому делу "Пушкин" при поддержке Французского института.
