В десять часов вечера
под Светлое Воскресенье утих
наш проклятый коридор.
В блаженной тишине родилась
у меня жгучая мысль
о том, что исполнилось мое
мечтанье и бабка Павловна,
торгующая папиросами,
умерла. Решил это я потому,
что из комнаты Павловны
не доносилось криков
истязуемого ее сына Шурки